Правда ли, что все проблемы в образовании в стране Суоми решены окончательно и бесповоротно? Чем по праву может гордиться финская школа, и что может, а то и должна перенять у нее школа российская, если хочет вернуть себе прежний высокий статус? А чего перенимать никак не стоит? Об этом наш разговор с преподавателем хельсинкской школы Надеждой Карвонен.
Полезная безотчетность в действиях
– Надежда Николаевна, какие предметы вы ведете в средней школе?
– Специальность педагога я получила в Финляндии. Имею право работать учителем начальных классов и преподавать математику и физику в средней школе. Дополнительное образование дало возможность работать специалистом по коррекционной педагогике: сейчас я преподаю в классе, где учатся дети с проблемами социально-эмоционального характера. Приходится вести почти все предметы программы средней школы.
– Как чувствует себя учитель в финской школе? Я имею в виду на уроке.
– Свободно. У него есть свобода действий.
– Что, и отчеты не пишете?
– Абсолютно. Но в 2016 году сами писали программы развития образования. Министерство образования дало основное направление развития, и каждая школа на основе этих направлений создавала свою программу. Эта программа, составленная учителями-предметниками, выносилась на всеобщее обсуждение. Родители имели право внести свои идеи и пожелания.
– Судя по жалобам педагогов в России, главное, что мешает их работе, – это необходимость составлять отчеты. По словам наших учителей, это просто ужас: большая часть времени, сил, фантазии убивается отчетами. Я знаю, как себя чувствует учитель даже после одного проведенного урока. А если прибавить радость предвкушения заполнения бумажек в вышестоящую инстанцию, это всё. Здесь же, в Финляндии, такого нет. Почему?
– Так всегда здесь было: доверие учителю. И в педагогический университет большой конкурс. Поступить учиться на учителя очень трудно. Эта специальность пользуется уважением.
– Исторически?
– Наверное, да.
– То есть изначально учитель здесь пользуется уважением?
– Да. B принципе, это уважаемая профессия. И молодые действительно хотят идти учиться на учителя. Конкурс большой на самом деле.
– Считать себя неудачником, если ты пошел в «пед», здесь не будут?
– Нет. Такого здесь нет.
– Коснусь стереотипов, точнее – мнений, которые часто слышу: финское образование – земной рай, что-то неимоверно умное, прогрессивное. Разумеется, критическим улыбкам есть место. Тем не менее: что отличает финское образование, и что позволяет ему быть одним из самых уважаемых в мире? Отсутствие тотального контроля и ненужной отчетности – уже огромный плюс.
– Хочу подчеркнуть, что это мое частное мнение, основанное на моем личном опыте. Одно из главных качеств, мне кажется, это творческая свобода учителя. Учитель сам решает, в каком порядке и каким образом он будет преподавать какую-либо тему.
Учитель сам решает, в каком порядке и каким образом он будет преподавать
– Тут требуется пояснение. Не «от балды» же он учит.
– Нет, конечно. Есть программа обучения, и в ее рамках он будет преподавать. A как он будет преподавать – это его дело.
– Научить таблице умножения, предположим?
– Можно и на улице это делать: например, на дерево карабкаться и считать веточки-иголочки – если он уверен, что это поможет его ученикам действительно выучить таблицу умножения.
– Важен результат, а не отписки?
– Совершенно верно.
Айпадовое поколение
– Каково отношение к ученикам в школе?
– Уважительное. Каждый ребенок – личность, достойная уважения. Нельзя ни в коем случае ребенка обзывать, трогать, он неприкосновенная личность.
– Ученики не злоупотребляют своим положением? Я сужу по Германии. Там часто пользуются бесправием учителя и устраивают провокации.
– Здесь пока такого нет. Хотя бывают конфликты в школе, естественно. Учителей обижают, и, бывает, учителя детей обижают. Но это всё идет на словесном уровне. В таких ситуациях важна поддержка педагогического коллектива и ректора школы. Она есть.
– Как к вам дети обращаются? Просто по имени?
– Да, по имени, но без отчества. «Надежда Николаевна» – от этого я уже отвыкла. Да и нет в Финляндии отчеств.
– Детей вы тоже по имени называете?
– Да. А фамилий я даже не помню, честно говоря.
– Всё ли так ладно, действительно ли финская школа – рай земной?
– Нет, конечно. Везде свои плюсы и минусы. Сейчас слишком увлеклись компьютеризацией. В первом классе практически не учат детей писать. Я считаю, что это катастрофа. Вырастет поколение, которое не умеет писать. Научные исследования показывают, что развитие тонкой (мелкой) ручной моторики влияет на развитие мышления.
Тут слишком увлеклись компьютеризацией. В первом классе практически не учат писать
– То самое клиповое мышление получается?
– Получается. «Лайки» вместо букв. У каждого первоклассника айпад. Как это отразится на нынешних первоклашках – время покажет. Потом, может, вернутся к письму. Сейчас учитель может сам решать, насколько он хочет учить писать.
– А есть у него такая возможность – научить письму, или он связан по рукам и ногам гаджетами?
– Да, прописи есть в магазинах. Учитель может решить, в каком объеме учить своих детей. А если он не хочет учить их писать, то минимум – немного писать печатными буквами. Буквы-то они будут знать: надо их нажимать на айпаде. Но практики письма у них не будет. Лекции писать ручкой на бумаге они уже не смогут.
– Это плохо?
– Я не знаю. Мир меняется. Для нас это дико, а для них это естественно. Кто знает, что будет через 20 лет, когда они пойдут в университет. Даже через 10 лет. Может, уже не будет бумаги.
– Вы преподаете в школе уже 20 лет. По вашим наблюдениям, дети изменились? Ментальность их стала другой?
– Конечно.
– Чем характеризуются эти изменения?
– Сейчас приходят в школу дети, которые живут в компьютере. Конечно, не все.
– Потерянные дети?
– Вроде бы у ребенка есть папа и мама. Но ребенок идет и просит: «Папа, папа!» – а папа в компьютере, в телефоне. Он даже не реагирует на ребенка. Ребенок растет без близкого контакта с родителями. Детям не хватает живого внимания, участия. Если раньше дети спали с любимыми игрушками, то теперь – с телефонами. Общались и играли с реальными друзьями, то теперь с виртуальными.
– Это беда. Дигитализация страны и общества.
– Но так не везде, должна сказать, тут многое зависит от семьи. В семьях, где родители занимаются с детьми, нет такого.
Семья и школа: необходимо соработничество
Если раньше дети спали с любимыми игрушками, то теперь – с телефонами
– По мнению родителей и учителей, катастрофа русской школы началась среди прочего и с того, что она отказалась от воспитательной функции. Мы «предоставляем услуги». В Финляндии как?
– Школа не должна воспитывать детей. Я тоже так считаю. Это не моя задача. Я – учитель. Обычные воспитательные вопросы – этим должна заниматься семья.
– Естественно, семья должна воспитывать, никто не спорит. Но вспомните советскую школу: там воспитанию правил поведения в обществе уделялось большое внимание.
– Школа, будучи общественным институтом, должна, конечно, готовить добропорядочных граждан. Но она выполняет свою функцию, а воспитанием человека, взращиванием в нем духовных ценностей должна все-таки заниматься семья, по моему убеждению.
– Умение жить в коллективе – тут без школы не обойдешься.
– Да, согласна. Но воспитание этого умения должно проходить при участии семьи. Обязательна совместная работа с родителями. У нас тоже проходят собрания. Помню, какими были собрания в России: классный руководитель собирает родителей и не очень хорошо говорит о детях: Петров – ужасный лентяй, Иванов сделал то и то, Сидоров вел себя так и так… Здесь такого не бывает. Общее собрание, общие вопросы, знакомство. Оно проходит осенью, и всё: больше не бывает. Когда возникает потребность, учитель или классный руководитель встречается с родителями ребенка персонально, причем вместе с ребенком. За спиной ребенка ни о чем не говорит. Как я могу говорить о нем без него? Я приглашаю родителей, мы разговариваем, обсуждаем наши дела, трудности, успехи, планы на год. Весной мы встречаемся второй раз и обсуждаем, как у нас всё прошло. Есть план обучения. У каждого ребенка он индивидуальный. Раз в год проводится День открытых дверей – открытые уроки для родителей. И вообще школа в Финляндии – открытое учреждение: родители могут присутствовать на уроках в любое время.
Когда ребенка «колбасит»?
Школа в Финляндии – открытое учреждение: родители могут присутствовать на уроках в любое время
– Вы упомянули, что являетесь педагогом по коррекционному обучению. Кому требуется такое обучение? Что это за дети?
– Это дети, у которых есть проблемы в обучении, а могут быть и другие проблемы, неврологические. Для детей, которые не могут учиться в большом классе по тем или иным причинам, организуют маленькие группы. В таком классе может быть 10 человек, больше нельзя. Со мной работает помощник. При необходимости с классом работают также куратор, психолог и социальные работники.
– У таких ребят задержка в развитии?
– Нет, они учатся по общей программе. Просто в большой группе они учиться не могут. Те, у кого задержка в развитии, учатся в спецклассах. Там индивидуально, у каждого свое.
А у меня те, у кого социальные проблемы: в семье плохо, например. Или гиперактивность, синдром Аспергера, аутизм в легкой форме. Но интеллектуальное развитие у этих ребят нормальное. Но в большой группе они просто не могут учиться. Или фобии какие, или в семье развод, и ребенок переживает очень сильно.
– Часто бывает?
– К сожалению, да. Редкость, если ребенка из целой семьи так трясет. А вот если развод, то у ребенка обычно проблемы. Разводы – страшная штука, это тяжело, дети страдают. Особенно в подростковом возрасте страдают.
– Разводов сейчас много?
– К сожалению, много.
Языкастые финны
Надежда Карвонен– Какие плюсы финского среднего образования вы еще можете назвать?
– В финской системе образования что хорошо: ребенок с седьмого класса начинает сам выбирать предметы. Весной можно выбрать три предмета на восьмой и девятый класс. Еще очень хорошо, что большое внимание уделяется изучению иностранных языков. Финны хорошо знают языки.
– Им приходится. Не все в состоянии понять финский. Хотя он очень красивый.
– Это понятно. Помимо родного финского языка учат обязательно шведский. Английский все знают. Это ненормально, если не знаешь английский. Дополнительно учат французский, немецкий, испанский. Еще есть выбор, если учителя найдутся.
– Русский?
– Русский мало кто берет. Хотя на востоке страны учат активно – ведь приезжает много туристов из России. Немецкий любят, испанский, французский. Очень много программ по обмену, много иностранцев приезжает, гостей. Идет живое общение с Европой, со всем миром.
Еще не «спрашивают параграфы», как было в российских школах. С одной стороны, это было хорошо: нас учили выступать перед коллективом, учили говорить. Здесь такого нет. Здесь беседуют по теме. К доске вообще не вызывают.
– Классный журнал есть?
– У учителя маленький блокнотик. Такого явления, как журнал, где надо писать тему урока и прочее, нет.
– А дневники?
– Есть электронный дневник, «WILMA» называется. В электронном виде. Электронный родственник прежнего российского журнала. Это возможность связи между школой и родителями. Существуют телефонные приложения – связь мгновенная. Учителя, если успевают, отмечают тему урока и домашние задания. У учеников упрощенный вариант WILMA.
Родители не ходят в школу. Мне редко пишут письма. Может, боятся писать? Особенность: никто и никогда не спрашивает, где и кем работают родители.
Учите Православие! (Opetelkaa Ortodoksisuutta!)
– А как обстоит дело с преподаванием христианства в финских школах? Цитирую слухи: «Финляндия – одна из самых страшных стран, где христианство на грани исчезновения; здесь запрещают преподавание Православия в школах». Это правда или нет?
– Нет, такого не слышала.
– Могут ли мои дочь или сын, если они живут в Финляндии, выбрать для себя преподавание Православия?
– Да, разумеется. Православие – официальная религия Финляндии. Обязанность города или поселка – предоставить обучение. Даже если один ученик, найдется преподаватель. Не обязательно профессиональный, но он будет.
– То есть будет приезжать местный священник и рассказывать? Никаких гонений и притеснений в этом смысле?
– Никаких. Кстати, настоятель Никольского прихода в Хельсинки отец Николай Воскобойников ведет «Основы Православия» на русском языке для русскоязычных детей.
– Это занятия в воскресной школе?
– Нет, это специальный школьный предмет. И оценка равносильна школьной.
Трудности первой пятилетки
– Знаю, что в Финляндии сейчас очень много иммигрантов из теплых стран. Это уже сильная община? С этими реалиями финской школе тоже приходится считаться?
– Конечно.
– Отдельная культура, отличная от финского менталитета. Разница большая?
– Да, огромная.
– Конфликты есть в школах?
– Не знаю. Зависит от того, когда и по какой причине ребенок приехал. Это у всех, почти у всех. Стадию отторжения, т.н. «культурного шока», проходят почти все переехавшие.
– Именно – отторжение?
– Да, и тяжелое. «Мое – не мое». Те, кто ругает всё финское, обычно переехали недавно. Всё ругают в Финляндии – настолько всё чужое, непонятное. Первые пять лет ругают. Потом начинают привыкать и понимать. У меня тоже был такой период. Детям трудно, потеряв знакомую среду и друзей, быстро начинать всё сначала. На непонятном языке учиться. А учиться не хочется.
Цена времени
– Вы преподаете много предметов – литературу тоже?
– Да. Здесь несколько усеченное понятие литературы. Не как у нас. У них очень интересно: учитель решает, как вести обучение родному языку. Нет отдельного предмета «финский язык» и «финская литература». Всё вместе называется «финский язык». И учитель сам решает, как он будет вести обучение. И дети могут влиять на выбор читаемой на уроках литературы. Бывает и такое преподавание: восьмиклассники лежат на диванах и читают книжки по желанию.
– А хорошо быть учителем финского языка?
– Когда как. Например, грамматика седьмого класса занимает всего лишь один раздел в годовой программе.
– А сочинения дети пишут?
– Пишут, но не так много. А вот в старших классах начинается настоящая учеба. Там начинается настоящее выжимание, если ты ничего не делал.
Серьезная учеба начинается в старших классах. Но средняя школа не готовит детей к этому
– Стресс случается у учеников?
– Да, настоящий. Там математика, физика, химия на серьезном уровне. Средняя школа не совсем готовит детей к этому.
– Получается серьезный минус.
– Конечно, минус. К некоторым только к концу школы приходит понимание, что надо учиться, надо работать всерьез. Если ты не учился хотя бы наполовину серьезно, то всё, время ушло. Седьмой-восьмой класс – время переходного возраста. А у мальчишек это напряженное время, сами знаете.
– Да мне и в мои сорок с гаком не полегчало…
– Так или иначе, этот переходный возраст выпадает на самое ответственное время, когда нужно вовсю готовиться к старшей школе. Ну, и оценки у парней летят. Девочки обычно стараются и в результате поступают, куда хотят. А мальчишки проигрывают. Хоть и умницы, но конфликты переходного возраста могут быть серьезными. Еще компания попадется в классе не самая благопристойная – и начинается… Вот это беда.
– После 10–11-го классов как поступают в вузы, по какому принципу? Как мы раньше, в институт экзамены сдают? Или же по результатам местного ЕГЭ?
– Я не очень владею информацией в этой области. Сейчас обновлены правила приема в высшие учебные заведения. Баллы за ЕГЭ учитываются при поступлении. А как поступают? Среди прочего, например, абитуриентам надо читать книги, которые не связаны со школьной программой. На вступительном экзамене задают вопросы по ним с тем, чтобы увидеть, насколько абитуриент способен к самостоятельному обучению. По итогам экзамена и собеседования принимается решение. Я сама прошла это три раза. Закончила здесь три университета. Бесплатно. Высшее образование в Финляндии очень демократично, доступно для всех желающих.
– Предположим, я поставил целью выучить финский язык. Мое желание и усердие будет оправданно? Я добьюсь своего?
– Конечно, при желании и трудолюбии.
Благодарность России и храму
– Я обратил внимание: у эмигрантов, не беженцев, из России, бывшего Советского Союза появляется вдруг высокомерное пренебрежение к стране, из которой они уехали.
– Да, встречалось, и это грустно. Но сейчас, мне кажется, этого всё же меньше.
– Чем вызвано это забугорное плебейское высокомерие?
– Не знаю. Обиды? А что плохого Россия сделала? Дала образование, воспитала – разве это плохо? Жизнь складывается у всех по-разному. Да, уехали по разным причинам. Поливать Родину грязью – штука недостойная. К счастью, в моем окружении такого нет. У нас в приходе, как дома. Много молодых, много детей. Всё по-семейному.
Мы все – эгоисты
– Уверен: идей у вас много. Что хотите сделать со своими учениками в ближайшее время?
– Я хочу попробовать их в дом престарелых отвести. К старикам. Помочь на прогулке, почитать газету, просто пообщаться. Это, кстати, одно из того, что я советую делать: вести детей туда, где они могут помочь кому-то, почувствовать свою ответственность за кого-то, попытаться научиться осознанно делать добро.
Обязательно надо вести детей туда, где они могут помочь кому-то, почувствовать свою ответственность за кого-то
– Чтобы они видели, что бывают разные люди?
– Чтобы учились отдавать немного себя. Мы же все, в большей или меньшей мере, – эгоисты. А тут, на мой взгляд, появляется прекрасная возможность побороться с самим собой, таким любимым.
– Не уверен, но предполагаю, что если русский учитель поведет свой класс в дом престарелых или в интернат, он замучается потом давать объяснения и оправдания: мол, «нанес психотравму» ученикам.
– Сочувствую российским коллегам, если это так. А здесь это не только можно – это приветствуется. Очень надеюсь, что российское образование не утратит свои традиции, вернет себе свой статус, свое достоинство. Очень нам всем этого желаю.