За последние годы в микробиологии и вирусологии появились настолько совершенные технологии, что они позволяют создавать в лабораториях новые вирусы так называемым бесшовным методом, рассказал в интервью Лайфу главный научный сотрудник Института молекулярной биологии РАН имени Энгельгардта Пётр Чумаков.
— Ещё 10–15 лет назад не было этих бесшовных технологий модификации в геном, а просто резали по определённым участкам этот геном, соединяли, там действительно были следы всякие. Сейчас же это всё можно делать очень даже аккуратно, тем более если этим заниматься серьёзно и если за этим стояла многолетняя работа, — отметил он.
По мнению учёного, в основе этих технологий лежит биоселекция — процесс целенаправленного выведения разновидности с нужными свойствами. Профессор заверил, что создавать таким образом новые вирусы гораздо легче, чем выводить, к примеру, новые породы собак — вирусы намного быстрее размножаются.
— В принципе, можно добиться того, что путём отбора по какому-то признаку — например по способности заражать человеческие клетки — будет создан какой-то вариант. Затем путём генетических манипуляций эту зону, которая отвечает за конкретное свойство, можно пересадить на исходный штамм. И следов вообще никаких не останется. Никакого шва в месте соединения не будет, никто не скажет, что была какая-то манипуляция. И эти технологии позволяют сделать так, чтобы всё было вроде бы шито-крыто, — говорит молекулярный биолог.
Пётр Чумаков напомнил, что первым версию о лабораторном происхождении SARS-Cov-2 высказал весной 2020 года французский вирусолог, лауреат Нобелевской премии Люк Монтанье. Учёный заявил тогда, что данные его тщательного исследования указывают на наличие в китайском коронавирусе элементов ВИЧ. Это означает, что пандемия CoViD-19 могла стать результатом манипуляций с вирусным геномом. Монтанье прямо сказал: "Это работа молекулярных биологов". Впрочем, многие его коллеги с этим категорически не согласились.
— Вообще говоря, это немножко фантастично выглядит, потому что тогда за этим должна действительно стоять очень долгая и очень кропотливая работа, — полагает Чумаков.
Меж тем биоселекция, то есть по сути управление естественным процессом эволюции — идеальное решение для незаметного получения нового вируса, подчеркнул Пётр Чумаков.
— Это гораздо проще, потому что так вы определяете структуру такого нового вируса и видите, какие участки изменились, и понимаете, какая зона функционально значима. И это процесс, при котором очень трудно поймать за руку исследователя, потому что действительно никаких следов нет. Как будто бы природа сама это создала случайно, — объясняет профессор.
Коллега Петра Чумакова — глава Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи Минздрава России Александр Гинцбург выразил схожую точку зрения.
— Никакой генной инженерии там не надо, надо создать селективные условия, и всё. И среди того бесконечного многообразия вариантов, которые возникают, можно отобрать то, о чём мы с вами говорим. А было это сделано или нет, можно определить, только когда человек, который этим занимался, об этом публично заявит, — подчеркнул академик.
Кстати, интересно в этом смысле наблюдать за скандалом, который недавно разразился в Конгрессе США. Там ведущего американского эксперта по инфекционным заболеваниям и главного медицинского советника Белого дома Энтони Фаучи обвинили во лжи. Речь идёт о его высказывании в мае 2021 года. Тогда Фаучи заявил, что американская организация под названием Национальные институты здравоохранения (NIH — National Institutes of Health) никогда не финансировала исследований по повышению функциональности коронавирусов в Уханьском институте вирусологии. Так вот, сенатор Рэнд Пол сообщил, что имеется научная работа китайского учёного именно о таком исследовании и происходило это исследование на деньги NIH. Фаучи обвинение опроверг и заверил, что никогда не лгал конгрессу.
— Естественно, велись такие работы, они финансировались Национальным институтом здоровья. Сначала эти работы велись в Северной Каролине, потом в 2017 году спохватились, что это очень опасные исследования, которые могут привести к появлению какого-то вируса-монстра, и тогда было запрещено финансировать в Соединённых Штатах, тем не менее эти исследования продолжились, но уже в Уханьском институте вирусологии. Просто деньги туда были направлены. И такое совпадение, что вдруг в 500 метрах от этого института возникло первое заражение на этом рынке, такого практически не бывает, — убеждён Пётр Чумаков.
Ранее в своём выступлении по "Радио 1" профессор Института Энгельгардта отметил, что на возможное искусственное происхождение SARS-CoV-2 косвенно указывает отсутствие промежуточных разновидностей между ним и его наиболее вероятным предком — коронавирусом летучих мышей RaTG13. Генетический анализ показал, что эти два вируса совпадают на 96,2%, то есть разница составляет около 4%. Это очень большая разница, заверил профессор Чумаков. Он назвал естественный эволюционный прыжок от RaTG13 к SARS-CoV-2 фантастичным.
— Это большой очень скачок. Этот процесс очень активно мониторили, и никаких промежуточных форм там нет. Это произошло таким скачком, — сказал Пётр Чумаков.
В то же время он обратил особое внимание на то, что не может однозначно утверждать о лабораторном создании коронавируса.
— Никто никого за руку не ловил, и обвинять кого-то преждевременно, но тем не менее строить такие предположения можно. Я считаю, что, скорее всего, это было так, — сказал молекулярный биолог.
Стоит упомянуть, что американские учёные недавно нашли в SARS-CoV-2 комбинацию генов, которая, по их словам, крайне редко встречается в природе, зато активно используется в лабораториях для усиления эффективности вирусов.
